22 (или это было 23? не помню) апреля я ездила на Богословское кладбище. К Вите.
Стояла очень солнечная погода. Я вышла из метро не с той стороны, и до Финляндского вокзала пришлось пройтись немного. Но по солнышку почему бы и не пройтись?
Автобус тоже пришлось подождать. 35 рублей - почти обдираловка, у нас так поездки в Академгородок стоят. Ну да ладно.
Автобус полупустой. Кондуктор азербайджанской внешности. Улица узкая. Кирпичная стена красная. Остановки на местах без остановок.
Конечная.
Темная ограда кладбища. Здание какое-то напротив. Женщины-продавщицы у входа.
Разговор с одной при покупке цветов:
- Две розы, пожалуйста.
- Вы к Цою? *как она узнала?*
- Да.
- Как идти, знаете?
- Конечно. *хотя я знала лишь теоретически, но мне не хотелось разговоров, я хотела тишины*
Дойти до часовеньки - и налево. Я даже не сомневалась, что иду правильно, потому что не заметить людей в той стороне было невозможно.
Полу-панки - три девушки и четыре парня. Пили. Смеялись. Курили, сидя на спинке лавочки.
- Привет, сестренка! - поприветствовал меня один.
Я увидела обелиск. Огражденный. У подножья - цветы, много цветов, прикуренные сигареты, стопка. На самой оградке могилы нацеплены цветы (живые и искусственные), наклеены плакаты, какие-то платочки, тряпочки; на зубчиках - билеты железнодорожные.
Когда я подошла и положила розы, подул ветер. Теплый, легкий. Будто это Витя мне ответил.
Я постояла немного. Подумала. Поговорила с ним. И пошла.
.
.
.
Я все еще верю, что он не умер. Он просто вышел покурить.