[Tomshe]

Я ехала к нему, не зная, что меня ждет. Он встретил меня, привез к себе, показал комнату, где я могла оставить свои вещи, но это не означало, что спать я буду в его кровати. Это не означало поцелуев, объятий, хотя при встрече он тепло обнял меня и поцеловал в щеку, почти в губы - в самый их уголок - но все же только почти. Жаль, я очень хотела настоящего поцелуя, так как надеялась, что он сможет прояснить что-нибудь в наших отношениях.
Мы оба знали, что было три года назад, но один из нас не делал намеков на то время. Я - потому что боялась все испортить, он - потому что... объяснять его поступки я не могу, но думаю, потому что считал, что все уже в прошлом.
Когда он переоделся, я увидела, что он прежний. С нашей последней встречи прошло три месяца, и он был точно таким же - в домашних серых штанах, белой футболке, с растрепанной прической. И если я еще могла не воспринять всерьез, что он сам приехал встречать меня на вокзал, то проигнорировать его домашнего, почти родного, его "переодевайся тоже, день будет длинным" уже не получалось. Это был первый звонок.
Мы вместе крутились на кухне (что-то готовили вместе), когда он сказал, что хочет вспомнить. Как - но я сразу поняла, что он имеет ввиду. В следующую секунду он уже прижимал меня к себе, целовал, гладил по лицу, дарил свою ласку, превращая меня в пластилин. Мне было хорошо.
Его мама появилась внезапно. Я отшатнулась, хотела вырваться из объятий, но они оба рассмеялись, а он еще и чмокнул меня в нос и сказал, чтобы я не боялась ничего.
После был обед и душ. Когда я вышла, я заметила, что на кухне с ним сидит незнакомая мне девушка с ребенком, которого он держал на руках. Я предполагала, что у него есть дочь, но не думала, что увижу ее так скоро. Девушка взглянула на меня недобро, и, кажется, хотела что-то сказать, но я быстро ретировалась. Я надеялась, что пока я переодеваюсь, незнакомка уйдет. Через несколько минут я услышала громкие голоса, один из которых вопрошал: "Почему я приезжаю к своей семье спустя долгого времени и не могу переночевать в своей комнате?! Кто она тут???".
Обида хлынула потоком. Я злилась на него, что он опять ничего не сказал, на ситуацию, в которой я опять была пятым колесом; но больше всего было горько за себя. Когда я очнулась от самооплакивания, я была уже на улице.
Местность мне была, конечно же, не знакома. Куда я шла, я не знала. Вещи все остались у него.
Кажется, бродила я где-то поблизости. Как я поняла - я снова увидела ту девушку, только теперь она не кричала, и, завидев меня, даже приветливо сказала: "Мы сегодня весь день у Крали и Паука. Ты тоже можешь придти".
С новой силой накатила обида. Только теперь она была на него за то, что он сказал, что к кому-то уйдет. Хотя с другой стороны мы же так мало провели вместе, поэтому логично, что он не успел сказать о своих планах. Мне почему-то казалось, что все выходные с нами никого не будет, но это были только мои ожидания - с ним же мы ничего не обсуждали.
Девушка меня привела туда, где они находились. Людей было много и все мне незнакомы, кроме него самого и этой девушки, место которой в его жизни я так и не определила. Но меня он не заметил. Это случилось по двум причинам: я не подошла к нему (он был в окружении друзей, а я все еще не знала, кто я для него), и меня быстро увели девчонки.
Меня приняли хорошо. Спустя некоторое время я уже танцевала в какой-то затемненной комнате, где гремела музыка, болтала с по-прежнему незнакомыми людьми, и вообще веселилась.
Он пришел за мной неожиданно. Выдернул из толпы и бесцеремонно потащил за собой, а когда мы оказались в относительно тишине, закричал: "Кто разрешил тебе придти сюда? Я разве звал? Убирайся - я не приглашал".
Молчать я больше не могла. Я вспомнила ему все: и наше знакомство, и тот первый год, когда он не говорил ни "да" ни "нет", и как он играл моими чувствами, то приближаясь, то отдаляясь, и как почти бросил меня три года назад, не попрощавшись, и что сегодня опять целовал меня, но так ничего не объяснил, и я до сих пор в подвешенном состоянии. Вокруг нас собралась уже толпа, но мне было все равно. "Кто я для тебя? Почему ты никогда не даешь прямых ответов?", плакала я.
Он не отвечал.
Размазывая слезы, я бросилась назад, туда, где оставила сумку, когда пришла, с одним только желанием - свалить, как можно дальше, свалить от него. На пути мне встретилось несколько девушек, с которыми я до этого успела немного пообщаться, они о чем-то спросили меня, на что я отмахнулась. А потом я врезалась, практически впечаталась в ту самую девушку, что была у него дома. Она крепко схватила меня на плечи, встряхнула, за подбородок потянула вверх и заставила посмотреть на нее. И сказала: "Пойдем".
Наверно, мне было все равно окончательно. Она вела, а я поддавалась, потому что устала.
Мы вышли на улицу. Там были все, кто пришли на сходку, и он стоял впереди всех. Я попятилась, но схватил меня, приподнял над землей и, глядя прямо в глаза, произнес: "Не верь тому, что я сказал. Прости меня. Твой мяч давно уже пойман. Я тоже очень хочу быть с тобой". И поцеловал. Закрыв глаза, я поцеловала его в ответ.
.
.
.
.
.
... Когда я открыла глаза, я долго пялилась в потолок, не в силах поверить, что все было сном.