Я, честно говоря, в шоке от Тома. От его красоты. От его магнетизма. От его самцовости. От его Я, прущего из него с такой силой, что я теряюсь.
Понятия красоты у всех разные. Я даже не пытаюсь, с кем-то спорить на тему, а красиво ли это или красиво ли то. У меня дома невероятная красота природы. На рассвете поднимаешься на гору и видишь, как солнце медленно покрывает город. Это красиво, потому что солнечное спокойствие просыпающегося городка нельзя назвать иным словом. Или река наша, с такой силой бежит с Саян, что душу рвет от ее бурлящей силы и неистовости. И это тоже красиво, потому что упрямство горного потока не охарактеризуешь по-другому. А кто-то млеет от голубой лазури морского берега. А кому-то по душе больше красоты степей.
У человеческой красоты еще более размытые понятия. Я считаю, что Моника Беллуччи - это эталон женской красоты. Но уверена, что тысячи людей поспорят со мной и найдут в ней недостатки.
И вот Том. Я смотрю на него и понимаю, что он красивый. Я вижу, что он красивый. В нем все красиво. И как он улыбается, и как щуриться, и как хмурится, и как задирает подбородок, и как, размахивая руками, говорит, и как что-то жует, и как играет на гитаре, и как молчит даже. Его красота меня гипнотизирует. И это не потому, что на нем крутые шмотки или ему умело закрасили мешки под глазами. Мешки как раз видно. Как и опухшие веки.
Красота его идет изнутри. К красоте примешиваются голос, повадки, жесты, мимика - они сливаются, и Том становится для меня гармоничным, цельным, очень красивым. Он одновременно и солнечное утро, и горная река.
Я смотрю на него и понимаю - это Том. Том. Маченька. Любимый, самый-самый.